Читать интересную книгу Человек: 4. Рай на земле - Олег Мухин

– Почему она зависла над аэродромом Мохаве? И почему именно над нашими ангарами, а не над ангарами, ну, например, Ричарда Брэнсона и Берта Рутана?

Архитектор посмотрел в безоблачное синее небо пустыни. Подумал: ««Тарелки» использовались братством под видом кораблей пришельцев. Это ещё началось при Апостоле. Идея была в том, чтобы списать на вымышленных инопланетян разведакции, похищение людей и другие особые операции по всему миру. Тогда «тарелками» управляли люди. Они даже иногда одевались в костюмы «зелёных человечков». Может быть, «диск» похитил кто-то из ветеранов, недовольный своим увольнением? Если так, то это полбеды. Главное, чтобы пилот не оказался из команды Каменщика».

Когда Апостол передавал дела Архитектору, он рассказал, как поймали Каменщика. В качестве приманки использовали сына Виктора Шаубергера – Вальтера. Вальтер якобы хотел отомстить американскому концерну, укравшему технологии его отца. По сложности операция напоминала шахматную партию. Апостол в подробностях описал, как убивали Каменщика. «Молот ведьм» был лишь детской забавой по сравнению с теми пытками, что тогда применило братство. Со смертью Каменщика закончилась многолетняя война между Великой Ложей Англии и Великой Ложей Франции.

– Именно поэтому ты приказал начать отправку ай-роботов на места, – догадался Инквизитор.

– Бережёного «всевидящее око» бережёт.

«Супер Гуппи» должен был доставить первую партию в «Зону 51». Оттуда «манекенов» развезут по всей Америке.

– Как дела с инфразвуковым оружием? – спросил Архитектор. – Испытали?

– Проверили на не масонах. Из 50 человек 48 благополучно скончались. Различного возраста, различных национальностей, мужского и женского пола. Подстроили под синдром внезапной смерти.

– О'кей. Когда русский будет готов?

– Генератор он дорабатывает. А всемирную телефонную сеть, сказал, задействует после того, как Конвент сделает его Мастером.

– Доработает генератор, пусть придумает индивидуальные устройства, защищающие нас от инфразвука. Конвент я организую. Что с «аэроскрафтами»?

– Как только закончим погрузку, выведем один из ангара и полетаем.

– Может быть, поможем братьям нашим меньшим, ускорим, так сказать, процесс?

Инквизитор подозвал жёлтого робота.

– Робот номер пять нулей пятый, – представился тот.

– Вот что, пятый. Принеси-ка ты для меня и господина Архитектора два комплекта экзоскелета.

– Слушаюсь, хозяин.

Робот отправился в ангар.

– Какое счастье, что ай-роботами владеем мы, а не те идиоты, от которых мы очень скоро избавимся, – сказал Архитектор, провожая его взглядом.

9

Братья Гитлеры объяснили мне, что примерно будет происходить. Пока ждал, я выкурил четыре сигареты. Очень нервничал. Затем близнецы частично меня раздели, сказали, что в знак смирения кандидат должен быть ни одет, ни раздет. По их указанию, я также закатал правую штанину и снял левый ботинок. Левую грудь мне обнажили – в знак открытости сердца. А верёвочная петля, надетая на мою шею, как оказалось, символизировала узы человеческого несовершенства. В таком дурацком виде я и вошёл в зал заседания Ложи.

Я думал, будут благовония, человеческие черепа и масонская атрибутика. Но вместо благовоний тихо играла какая-то лёгкая музыка, череп был только один, да и тот не лежал на столе, а стоял на подставке на этажерке, и был он не совсем черепом, а скорее инсталляцией в ныне модном стиле стимпанк, со всякими там лампочками, проводками и прочей электротехникой. Атрибутика, правда, была. На столе, как истинный символ «вольных каменщиков», красовались скрещённые циркуль и наугольник. Ух! Старинные, деревянные, потемневшие от времени. Единственные аутентичные вещи на этой церемонии.

За длинным овальным столом, крышка которого была испещрена белыми и чёрными квадратами на манер шахматной доски, с серьёзными лицами важно сидели двенадцать человек. На них были чёрные фраки, белые рубашки, чёрные галстуки и чёрные котелки. Не хватало только дымящих сигар, а так – ни дать, ни взять истинные английские джентльмены.

Двое из них были моими старыми знакомыми: Архитектор и Инквизитор; остальных я видел впервые. Братья Гитлеры вошли вслед за мной и встали за спиной у Инквизитора. В зале было нежарко, работал кондиционер.

– Скажите нам, с какой целью вы ограбили банки? – спросил, обращаясь ко мне, джентльмен с козлиной бородкой, жестом пригласив присесть в пустующее кресло.

Я догадывался, что будут непростые вопросы, но чтобы они были настолько банальными, на это никак не рассчитывал.

«Это Рыцарь, – прошептал мне в наушник Инквизитор, пока я садился. – Он курирует всю военку. Если кто уцелеет после твоего телефонного инфразвука, его зондер-команды довершат дело. Обращайся к нему, как и ко всем, уважительно, с приставкой «господин» или «мистер».»

– С какой целью? Чтобы денег заработать, мистер Рыцарь, – ответил я.

– А зачем вам деньги? – спросил другой джентльмен, с явно выраженными мешочками под глазами.

«Это Князь, – объяснил Инквизитор. – Он занимается всеми драгоценностями мира: металлами, камнями. После инфразвуковой атаки будет вывозить их из очищенных стран.»

– Зачем мне деньги? Чтобы нормально жить, мистер Князь, – ответил я.

– Что вы вкладываете в понятие «нормально жить»? – спросил ещё один джентльмен, с длинным горбатым носом.

«А это Секретарь, – подсказал Инквизитор. – Главный по масс-медиа. Его задача сделать так, чтобы в странах последующих волн очистки, как можно дольше не поняли, что произошло на самом деле.»

– Нормально жить – это иметь, что хочешь, и не быть ни чьим рабом, господин Секретарь.

– То есть, вы считаете себя выше основной массы человечества? – задал вопрос сосед Секретаря.

«Инспектор. Отвечает за финансы. Будет удерживать курс доллара после акций», – раздалось у меня в ухе.

– Основная масса человечества, мистер Инспектор, это, образно говоря, бараны, идущие за пастухом на бойню. Именно поэтому я здесь, среди вас, – сказал я.

– Хорошо, – вступил в разговор следующий участник заседания, как выяснилось, тоже человек без имени, по кличке Командор, обеспечивающий масонов топливно-энергетическими ресурсами. – Предположим, вы будете иметь, что хочется, и не будете ни чьим рабом. Вам этого достаточно?

– Разумеется, нет. Это только базис. Получив его, мне нужна будет самореализация, господин Командор.

– В чём же вы её видите? – вопрос прозвучал от ещё одного джентльмена, участника овального стола. Им оказался некий Барон, удачным образом сочетающий в себе функции наркоторговца и лекарствопроизводителя.

– Самореализация – разновидность бессмертия, господин Барон, – ответил я. – Но если изобретут способ стать бессмертным, самореализация не умрёт. Наоборот, она только усилит свою актуальность. В мире, в котором я пока ещё живу, не учат самореализации, а учат загребанию денежек. Чем я займусь в новом мире? Пока не знаю. Наверняка, тем, что мне будет интересно.

– Абсолютной свободы не бывает. Нельзя жить в обществе, в любом обществе, и быть абсолютно свободным. Даже в новом мире вам придётся придерживаться правил, новых правил, – сказал сосед Командора, человек со шрамом на лице.

«Это Патриарх, – подсказал Инквизитор. – На нём висит вся промышленность мира.»

– Я понимаю. Но и быть пассивным наблюдателем, простым прожигателем жизни, не для меня. Я найду себе занятие по душе. Возможно, снова займусь изобретательством, у меня это хорошо получается. Может быть, чем-то ещё. Но творческим. Творчество в любых формах мне ближе всего, мистер Патриарх.

– Если вы станете Мастером, вам придётся восстанавливать дееспособность очищенных территорий. Вы получите сектор земли, который нужно будет возродить. В этом процессе мало творчества, это тяжёлая работа, – реплика исходила от Избранника. Как нашептал мне Инквизитор, шоу-бизнесмена, которому предстоит развлекать этот мир и после очистки.

– Думаю, я с ней справлюсь. Одно другому не мешает, господин Избранник. Я буду чередовать рутину с полётом фантазии. Я к этому готов, – был мой ответ.

У Надзирателя, маршала сельского хозяйства и животноводства, вопросов ко мне не нашлось. Он так и сказал:

– У меня нет вопросов к кандидату. Я удовлетворён.

За что я его поблагодарил. А вот у Понтифика, главного по религии, вопросы были. Собственно, это были не вопросы, а предостережение:

– Убить несколько миллиардов человек – задача непростая, – сказал он. – Быть может, это не столь сложно технически, сколь морально. В не масонском обществе не принято говорить о смерти, в нём принято говорить о жизни, а разговоры о покойниках, гробах, скелетах, о том, что человек не вечен под Луной, на это наложено негласное табу, – он выдержал паузу, продолжил: – Есть иная точка зрения на смерть, и она близка масонскому обществу. У мексиканского народа смерть возведена в культ.